Часть II Продолжение  исследования: «Россия на пути к безверию» 

История пересмотра текста Библии на русском языке в XVIII веке. 

Митрополит Стефан (1658–1722), в миру – Симеон Иванович Яворский, родился в Галиции и получил духовное образование в Киево-Могилянской коллегии, по окончании которой решил продолжить образование в католических школах. Для этого он перешёл из православия в унию . Обучаясь в польских католических учебных заведениях, он получил основательное знакомство с католическим богословием и сформировал враждебное отношение к протестантскому вероучению. В 1687 г. Симеон вернулся в Киев, принёс покаяние в своём отречении от православной церкви, был принят снова в её лоно и постригся в монахи с именем Стефан . Затем он преподавал в Киево-Могилянской академии и стал ближайшим помощником Киевского митрополита Варлаама (Ясинского) в его сношениях с московским правительством, неоднократно ездил в Москву, исполняя различные церковно-административные поручения. Здесь в начале 1700 года Стефан произнёс проповедь, слушателем которой оказался Пётр I. Царь обратил внимание на киевского богослова и приказал патриарху Адриану произвести Стефана в архиереи какой-либо из близлежащих к Москве епархий. Неожиданно для себя Стефан становится митрополитом Рязанским и Муромским.

В конце того же года патриарх Адриан умер. Прибыльщик Алексей Александрович Курбатов составил на имя царя послание, в котором предлагал воспользоваться периодом до выборов следующего патриарха, чтобы забрать все дела, связанные с церковными финансами и собственностью из ведения управляющего органа – Патриаршего разряда, и передать «в охранение кому-либо». Для убедительности Курбатов использовал две «слабости» своего монарха: во-первых, указал, что подчинённые покойного патриарха, пользуясь безвластием, разворовывают патриаршее имущество – царь ненавидел казнокрадство; во-вторых, зная желание Петра всё в государстве подчинить своей власти, писал, что только ему, царю, Господь судил управлять и людьми, и «достоянием». Пётр принял идею своего подданного, тем более что за год до этого А. Курбатов подкинул царю «подметное письмо», с предложением ввести для оформления официальной документации гербовую бумагу, от продажи которой казна могла бы иметь значительный доход. За это царь назначил крепостного дворецкого прибыльщиком – государевым чиновником, обязанным следить за преумножением казны. Блюстителем и управителем Патриаршего Престола был поставлен митрополит Стефан Яворский. Однако ему были поручены в заведывание только дела веры, а все прочие дела, ранее находившиеся в ведении патриарха, были распределены по другим ведомствам (приказам). Патриарший разряд ликвидировали, а в 1701 г. был учреждён Монастырский приказ, в ведение которого отошли Патриарший двор, архиерейские дома, монастырские земли и хозяйства. Тем самым Местоблюститель был лишён права управлять церковной собственностью. В этой должности митрополит Стефан пробыл до официальной отмены патриаршества и создания Святейшего Синода. Следующий патриарх Русской Православной Церкви был избран только в 1918 году.

Но сделав Стефана формальным главой церкви и, вероятно, желая найти в нём советника по вопросам церковного реформирования, Пётр I во многом ошибся. Для Петра митрополит был человеком новым, не имевшим отношения к традициям московского духовенства. Оно и в самом деле восприняло Стефана с его католическим образованием как носителя «латинских ересей». Однако Стефан оказался отнюдь не склонен к реформаторству. Воспитанный в традициях Римско-Католической Церкви, проповедующей превосходство Церкви над Государством, он начал проявлять консервативность и критиковать церковную «реформу», особенно когда стало ясно, что Пётр вообще не собирается назначать патриарха. Так, в 1712 г. Стефан выступил с проповедью, в которой подверг резкой критике как церковную реформу, так и современное положение России. Содержание проповеди доложили царю, но всё закончилось лишь запрещением митрополиту проповедовать. В 1713 г. при расследовании дела Тверитинова, собравшего вокруг себя лютеранский кружок, Стефан, изобличая протестантов, попытался косвенно обвинить и самого царя, потворствовавшего им. Это дело окончательно определило диаметральную противоположность взглядов Петра и Стефана. Царю регулярно поступали доносы на митрополита: его обвиняли в неуважении к святыням и поругании икон, в применении инквизиторских методов при разборе дел еретиков и раскольников, в добавлении латинского языка, который считался католическим, в состав предметов, изучаемых в Славяно-греческой академии, в том, что Стефан – больше католик, чем православный, и вообще – тайный иезуит. В 1718 г. при расследовании заговора, в который был вовлечён и наследник престола царевич Алексей, Стефана пылись обвинить в связях с заговорщиками, но информация не подтвердилась. Пётр практически не реагировал на доносы (что не удивляет, зная отношение самого Петра к церковным святыням, старообрядцам и «западному» влиянию на Церковь), но со временем охладел к Стефану, хотя продолжал до конца жизни держать его при себе, несмотря на периодически подаваемые прошения об отставке. Это связано с тем, что в задачи, которые царь ставил перед Стефаном, входило руководство исправлением церковных книг. И по данному пункту реформы мнения царя и митрополита на первых порах совпадали.

В 1706 г. митрополит Новгородский Иов открыл при своём архиерейском доме Греко-славянское училище по образцу московской Академии. Для руководства училищем он призвал первых преподавателей Академии Иоанникия и Софрония Лихудов. Следует заметить, что братья уже в течение нескольких лет находились в ссылке. Ещё в 1694 г. после серии доносов, обвинявших братьев в злоупотреблениях корыстного характера, их устранили от преподавания и определили для занятий к московской типографии. Через три года Пётр I поручил им, как выпускникам Падуанского университета, обучать сыновей московских дворян итальянскому языку, однако из 55 человек, зачисленных на «курсы» учились только 10, а остальные уклонились под различными предлогами. После обвинений в ересях и политических интригах с Константинополем, а Московский Патриархат находился тогда в натянутых отношениях с Вселенским патриархом из-за споров о юрисдикции Киевской митрополии, в 1704 г. братья были сосланы в костромской Ипатьевский монастырь. Через два года митрополит Иов испросил у царя прощение для братьев.

Преподавая в новгородском училище, братья Лихуд выполнили несколько переводов с греческого и латинского языков. Видимо, они приобрели значительное влияние на митрополита, который официально отвергал «латинскую» учёность и являлся сторонником духовного образования, основанного на святоотеческой традиции. Это влияние имело особое значение потому, что Пётр I ценил митрополита: именно владыка Иов освятил в 1704 году первую церковь в Петропавловской крепости строившейся новой столицы. В 1711 г. Иов повторно посетил Петербург и представил царю послание, в котором характеризовал состояние богослужебных книг в Русской церкви. В том же послании новгородский митрополит писал царю об искажениях, имеющихся в церковнославянском тексте Ветхого Завета, и подчёркивал, что вся Россия желает, чтобы он был подобен греческому древнему Завету, а исправить его должны братья Лихуд. Обратим внимание, что митрополит указывал на искажения именно в Ветхом, а не в Новом Завете. Послание появилось вовремя: идея исправления церковных книг или перевода их заново давно сидела в голове царя, ведь в европейских странах, в которых утвердились различные течения протестантизма, переводы с латинского на национальные языки уже были выполнены.

14 ноября 1712 года вышел указ Петра I: «В Московской типографии печатным тиснением издать Библию на славянском языке, но прежде тиснения прочесть ту Славянскую Библию и согласить во всем с Греческою 70 переводников Библиею, а быть у дела того в смотрении и правлении Еллиногреческих школ учителю, иеромонаху Софронию Лихудию да Спасского монастыря архимандриту Феофилакту Лопатинскому. <…> А согласовать и править во главах и стихах и речах противу Греческия Библии грамматическим чином, а буде где в славенском против Греческой Библии явятся стихи пропущены или главы переменены или в разуме Писанию Священному Греческому противность явится, и о том доносить преосвященному Стефану, митрополиту Рязанскому и Муромскому, и от него требовать решения». Под Славянской Библией в указе подразумевается Библия, изданная в Москве в 1663 г. Московская Библия являлась копией Острожской Библии 1580–81 гг. – первого печатного издания Библии на церковнославянском языке. Из текста указа следует, что поставленная перед комиссией задача сводилась только к сравнению существовавшего на тот момент перевода Библии с греческим первоисточником; проблемы возможного несоответствия текстов нужно было решать не самостоятельно, а передавать на рассмотрение митрополита Стефана Яворского – его Пётр считал наиболее сведущим в данном вопросе.

Одним из руководителей «справщиков», кроме иеромонаха Софрония Лихуда (по какой-то причине Иоанникий Лихуд не был включён в их число), назначили ректора Славяно-греко-латинской академии архимандрита Феофилакта Лопатинского. Он родился на Волыни; так же, как и Стефан Яворский, учился в Киево-Могилянской академии и дополнял своё образование в польских католических школах. Религиозное мировоззрение Феофилакта и Стефана во многом совпадало, особенно в отношении протестантизма. Феофилакт был известен Петру I тем, что в 1709 г. составил проповедь во славу Полтавской победы.

Ещё одним участником комиссии по исправлению Библии стал преподаватель московской Академии грек Анастасий Пауссиус-Кондоиди, получивший религиозное образование в Италии. Впоследствии он стал епископом Русской Православной Церкви.

В качестве первоисточников для сравнения комиссия использовала текст Септуагинты, взятый из Альдинской Библии издания 1518 года и «Лондонской полиглотты» . Альдинская Библия – одно из первых печатных изданий Септуагинты, выпущенное в Венеции в типографии, основанной Альдо Мануцием. Перепечатанное в Базеле в 1545 г., это издание вошло в историю как Библия Меланхтона по имени одного из основоположников Реформации в Германии Филиппа Шварцерда. Он более известен под греческим вариантом своей фамилии – Меланхтон («чёрная земля»). Библия Меланхтона стала основой для перевода текста Библии на немецкий язык, который он осуществил вместе с Мартином Лютером. «Лондонская полиглотта» – наиболее полная из существовавших к тому времени, была отпечатана в середине XVII в. под наблюдением епископа Честерского Брайана Уолтона. Она содержала текст Библии на десяти языках и дополнялась словарём семи древних восточных языков «Lexicon heptaglotton». Папа Александр VII поместил эту полиглотту в число запрещенных книг, поскольку её изданием занимались протестанты по инициативе Оливера Кромвеля. Кроме того, несмотря на указание сверять текст Библии только с Септуагинтой, комиссия использовала иудейский вариант Ветхого Завета (Танах) в греческом и латинском переводах 1587–88 гг., выполненных под покровительством папы Сикста V. Таким образом, «стандарты», по которым сверяли текст Московской Библии, были либо католического, либо протестантского, либо иудейского происхождения.

Сверка текстов и работа над исправлением завершились в 1720 году, и исправленный текст был предоставлен митрополиту Стефану Яворскому. Пока митрополит изучал представленный материал, произошло одно из важнейших событий в русской истории – утверждение «Духовного регламента». Этот закон, названный «Регламент или устав духовной коллегии», который определил правовое положение Православной Церкви в России на следующие два столетия, был составлен одним из наиболее яростных сторонников церковных преобразований епископом Феофаном (Прокоповичем).

Феофан, в миру – Елеазар Прокопович (1681–1736), происходил из купеческой семьи. Рано оставшись сиротой, он воспитывался у своего дяди, ректора Киево-Братской коллегии. Окончив это учебное заведение, Феофан по существовавшей тогда традиции перешёл в унию, чтобы продолжить обучение в Европе. Он посещал германские университеты, а в 1701 г. поступил в иезуитскую коллегию св. Афанасия в Риме, учреждённую специально для греков и славян. Вернувшись в Киев в 1704 г., Феофан стал преподавателем Киево-Могилянской академии. Довольно скоро он зарекомендовал себя как поклонник европейской науки и литературы, отрицавший авторитет духовенства в сфере образования. Он не поддерживал схоластическую форму обучения, принятую в академии. В 1709 г. он так же, как и Феофилакт Лопатинский, подготовил проповедь по случаю Полтавской победы. Содержание проповеди было представлено царю и произвело благоприятное впечатление. Во время Прутского похода 1711 г. Пётр вызвал Феофана в лагерь русской армии и имел с ним длительную беседу, после которой иеромонах был назначен ректором Киевской академии. На тот момент в качестве основного проводника церковной реформы Пётр ещё видел Стефана Яворского, но после многочисленных доносов на митрополита разуверился в нём. В 1716 г. Пётр вызвал Феофана Прокоповича в Петербург. Здесь Феофан сразу начал проповедовать необходимость неограниченного самодержавия, а также главенство Государя над Церковью, что абсолютно соответствовало протестантскому вероучению и противоречило православной традиции, но это было то, что хотел слышать царь. Более того, в 1718 г. Феофан составил «Слово о власти и чести царской», в котором вывел уникальную формулу: если царь = помазанник = Мессия = Христос, а Христос = Бог, следовательно, царь = Бог. В том же году Феофан был рукоположен во епископа Псковского и Нарвского, в церковной юрисдикции которого находился тогда Петербург.

Принято считать, что в 1718 году Пётр I поручил Феофану составить «Духовный регламент», однако современники, в числе которых был и Феофилакт Лопатинский, впоследствии утверждали, что идея принадлежала Феофану. Для Петра, видимо, было важно, чтобы инициатива отмены патриаршества исходила именно из среды духовенства. Он понимал, что этот шаг будет воспринят в народе далеко не однозначно.

Согласно «Духовному регламенту» патриаршество упразднялось, а вместо него учреждался Святейший Правительствующий Синод (Духовная коллегия). Однако Синод по своей организационной структуре не соответствовал канонам: он состоял не только из епископов, как подобало бы высшему церковному органу, но включал в свой состав архимандритов и лиц белого духовенства. Изначально планировалось ввести в его состав католических и протестантских пасторов, чтобы сформировать универсальный орган церковного управления, но эта идея была отвергнута. Члены Синода получили должности, подобающие лицам гражданского ведомства: президент, вице-президент, асессоры и т.п. Вступая в должность, они приносили присягу Государю, как это происходило в протестантских странах. 

К 1721 году, когда был составлен «Регламент», церковно-административная деятельность Стефана Яворского практически прекратилась. Он оставался лишь формальным исполнителем роли местоблюстителя патриаршего престола, для принятия любого решения обязан был совещаться с собором епископов. Но именно его Пётр I назначил президентом Духовной коллегии. В одном из доносов на митрополита, поданном царю, утверждалось, что Стефан говорил о своём нежелании занимать этот пост и согласился только тогда, когда узнал, что вице-президентом станет Феофан Прокопович, которого он называл «беглым протестантом». То есть Стефан считал своим долгом по мере сил сдерживать Феофана в его реформаторской деятельности. Было известно, что между ними давно возник конфликт: ещё в 1718 г. Стефан высказался против поставления Феофана на епископскую кафедру, но всё определила воля царя.

Изучив исправленный текст Библии, митрополит Стефан принял решение снова перепроверить его соответствие Септуагинте. Работа была завершена в 1723 г., уже после смерти Стефана. Пётр I требовал начинать печатание Библии, и Синод, в котором первым лицом стал Феофан Прокопович, утвердил перечень исправлений текста. Однако новый вариант не устраивал Феофана, и он начал тормозить начало печатания. В частности, он предложил печатать Библию двумя столбцами: один на славянском языке, другой – на голландском. В таком виде был напечатан Новый Завет, но при сверке текстов, выполненном по инициативе Феофилакта Лопатинского, выяснилось значительное расхождение их содержания, и печатание прекратили. К тому времени Феофилакт являлся епископом Тверским и членом Синода. Он, как ранее Стефан Яворский, поставил целью противодействие Феофану Прокоповичу. В 1724 г. Феофилакт обратился к Петру с предложением напечатать текст так, чтобы сохранялся предыдущий вариант, а исправленные фрагменты стояли бы в параллельных столбцах со старым текстом Московской Библии. Пётр указал Синоду «без опущения обозначать прежние речи, которые переправлены <…> дабы не было от неспокойных человек нарекания и к народной смуте». К концу года пробные экземпляры были напечатаны и переданы в Синод. Но в январе следующего, 1725 года, Пётр неожиданно умер, и сторонники Феофана Прокоповича воспользовались этим, чтобы приостановить печатные работы. 

Начало:Часть.I История пересмотра текста Библии на русском языке в XVIII веке.

Продолжение:

Часть III История пересмотра текста Библии на русском языке в XVIII веке.

Фото Российского информационного агенства «Национальный альянс»  из экспозиции выставки«От поздней готики до барокко»  в Музее зарубежного искусства. Ярославль. 

Еще на эту тему:

РОССИЯ НА ПУТИ К БЕЗВЕРИЮ.Часть I

 РОССИЯ НА ПУТИ К БЕЗВЕРИЮ. Часть II