Чудесное происшествие с епископом Прохором

Есть на Земле места, которые издревле считаются среди людей священными. Порой никто уже не может за давностью лет объяснить, почему так повелось. Чтобы заполнить пустоту, появляются легенды. Легенды, будучи перенесены в труды учёных и утратив свой мифологический облик, становятся историей.

Но человек, настроенный мистически, приходя в такое место, не важно – кто, что и когда успел здесь воздвигнуть, чувствует, прежде всего, магию места. А легенды – для тех, кто желает объяснений, кто пропускает информацию через разум, но не через душу.

История ярославского Свято-Введенского Толгского монастыря начинается в XIV веке. Она хорошо известна и подробно описана. И в основе её лежит сказание о чудесном обретении иконы Богоматери епископом Прохором.

Возвращаясь по Волге из Кирилло-Белозерского монастыря, епископ Ростовский и Ярославский Прохор, остановился со своей свитой на ночлег вблизи устья речки Толги в шести верстах от Ярославля. Случилось это 8 августа 1314 года (все даты указываются по старому стилю). Ночью Прохору было видение: на противоположном берегу Волги он увидал столп света, в направлении которого через реку перекинулся мост. Пройдя по нему, епископ обнаружил образ Пресвятой Богородицы с Младенцем на руках. Образ находился высоко в ветвях дерева, и как ни молился Прохор, икона оставалась на месте. Епископ вернулся к месту стоянки, а утром, проснувшись, вспомнил, что оставил на другом берегу свой посох. Слугам он сказал, чтобы отправлялись за посохом, возле которого найдут они образ Богородицы. 

Так и случилось, причём икону нашли уже стоящей на земле. Прохор велел известить жителей Ярославля о свершившемся чуде, а сам со свитой направился на место обретения образа, где приказал расчистить место и заложить деревянную церковь. Храм построили за один день, помощь в этом оказали подоспевшие ярославцы. Епископ Прохор освятил его в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы, а вскоре основал при церкви монастырь.

Это – легенда, ставшая началом истории. За ней следует вереница событий, таких как чудеса, происходившие от иконы, которая явилась епископу и стала святыней монастыря; посещение обители Иваном Грозным; захват монастыря отрядом поляков в 1609 году в период Смутного времени; визиты в монастырь российских императоров: Екатерины II в 1763 г. и Николая II через 150 лет в 1913 г.; закрытие монастыря в 1928 г. и возрождение его (но уже в качестве женской обители) в 1987-м.

Когда в основе истории чего-либо лежит некое чудесное событие, хочется разобраться в том, что же происходило на самом деле. Рассмотрим сюжет об основании Толгского монастыря более внимательно – легенда вызывает ряд вопросов.

Во-первых, зачем епископ Прохор остановился на ночлег всего в шести верстах (то есть в девяти километрах) от Ярославля? Такое расстояние указано в труде митрополита Димитрия Ростовского «Четьи-Минеи» («Жития святых»). Другие источники говорят о восьми верстах, что немногим больше. Видимо, авторам легенды требовалось, чтобы Прохор остановился именно здесь, а значит – легенда создавалась уже после основания монастыря и предназначалась для объяснения его появления в данном месте.

Во-вторых, почему монастырь построен не на месте обретения иконы, а на месте ночлега епископа? Действительно, епископ, согласно легенде, остановился возле устья речки Толги (или Толгоболки), то есть на левом берегу Волги, а икону он нашёл, перейдя через Волгу по чудесно возникшему мосту, то есть на правом её берегу. Монастырь же стоит на левом берегу. Может, всё было наоборот: епископ остановился на правом берегу напротив устья Толги? 

Но беда в том, что правый берег в этом месте крутой, а левый – пологий, а значит более подходящий для лагеря. На это несоответствие обратил внимание ещё в начале XX века ярославский краевед И.А. Тихомиров. В кратком путеводителе «Ярославское Поволжье» (1909 г.) он, пересказывая легенду, уточнил, что владыка Прохор «…за шесть вёрст не доехав до града Ярославля и стал на брегу на реке на Волге, на нагорной стране ночевати месяца августа в 8 день». Учитывая расхождения во мнениях, на каком берегу ночевал Прохор со товарищи и куда он ходил ночью, можно высказать два предположения. 

Первое: создатели легенды не представляли себе места события, следовательно, легенда создавалась не в самом монастыре. Второе: вероятно, переход епископа по волшебному мосту следует понимать не буквально, а как образное высказывание. По сюжету легенды непонятно, ходил ли епископ в тёмную ночь куда-то на самом деле или это ему привиделось, ведь данный эпизод очень похож на описание сна. Однако тут же даётся «ключ»: посох, оставленный на месте явления иконы. Значит, Прохор всё-таки ходил в лес. Тогда перемещение его «по мосту» можно понимать, как подъём вверх. Возможно, Прохор поднимался на какую-то возвышенность. 

И действительно, недалеко от места расположения Толгского монастыря находится холм, возвышающийся над территорией, вокруг которого стоит старинное село Толгоболь. Венчают холм церкви Троицкого прихода. Летний храм, освящённый в честь Покрова Пресвятой Богородицы, построен в 1775 году, зимний Троицкий – в 1755-м, но на их месте издревле стояли деревянные церкви. Когда здесь воздвигнут первый храм – неизвестно. Может церковь, построенная по указанию епископа Прохора, появилась именно здесь? А значит, здесь и была обретена икона. Можно также предположить, что церковь была освящена не в честь Введения Богородицы во Храм, которое отмечается в декабре, в то время как ближайший к описываемым событиям богородичный праздник – Успение – 15 августа. Датировка события вызывает следующий вопрос.

Итак, в-третьих, легенда чётко указывает дату события – 8 августа. Вряд ли это случайно. Славяне-язычники почитали в этот день Стрибога – бога ветра. Они просили доброго, живоносного ветра без бурь и ураганов. Жертва Стрибогу приносилась именно на возвышенностях. Возможно, таким священным местом как раз и являлся Толгобольский холм. Могла здесь располагаться и священная роща. Не случайно, одна из версий легенды об обретении Толгской иконы, утверждает, что произошло это в священной роще язычников. Принято считать, что здесь жили меря – финно-угорское племя, упоминаемое ещё в «Повести временных лет». В том же путеводителе И.А. Тихомирова читаем: «На самом устье Толги находилась, как думают, священная роща мери, место мольбищ и жертвопри-ношений». Автор не уточняет, чьё мнение он повторил, что свидетельствует, скорее, об общепринятом представлении, чем о научно доказанном факте. Однако соотнесение даты обретения иконы с праздником в честь божества славянского пантеона, говорит в пользу того, что население было славянским.

В-четвёртых, явление иконы, стоящей на дереве (или висящей в воздухе) не оригинально для легенды об основании Толгского монастыря. Например, ещё одна из наиболее почитаемых в России икон Богородицы – Феодоровская, находящаяся в Костроме, со-гласно своей легенде была обретена костромским князем в XIII веке, стоящей в ветвях дерева. Кроме неё на деревьях были найдены иконы Богоматери Жировицкая (XV век), Одигитрия Святогорская (XVI в.), Колочская (XV в.), «Умиление» Галичская (XIV в.), Смоленская Полонская, «Млекопитательница» (XVII в.), Молченская (XV в.), Конковицкая, Яхромская (XV в.), Купятицкая (XII в.), Горбацевицкая. Аналогии истории Толгской иконы с другими богородичными иконами – тема для отдельного исследования и к нему мы ещё вернёмся, а пока следует суммировать информацию о происшествии с епископом Прохором.

Чтобы объективно рассматривать исторический сюжет, отдалённый от нас на не-сколько столетий и содержащий в себе, как правило, ряд фантастических элементов, необходимо либо исключить данные элементы, либо оценивать их как реальные события, но дошедшие до нас в интерпретации людей определённой эпохи. Если убрать элементы «волшебного» из рассматриваемой нами истории, картина будет выглядеть следующим образом. 

Епископ Прохор преднамеренно остановился вблизи устья речки Толги именно 8 августа – в праздник Стрибога. Иконы на деревьях не растут, да и находился ли вообще образ на дереве, ведь нашли его утром уже на земле. Значит, ночью икона была принесена в священную рощу и оставлена под деревом вместе с посохом владыки. И вряд ли на холм её принёс сам епископ, так как его отсутствие могло быть замечено спутниками. Кто-то из них выполнял указания Прохора. Скорее всего, этот «кто-то» и нашёл икону утром. Пеший переход по бездорожью от места стоянки епископа возле устья Толги до холма занял не более часа, а речка служила ориентиром, поскольку протекает непосредственно под холмом. 

Таким образом, всё событие имело характер спланированной акции, целью кото-рой являлось устранение священной рощи, в которой молились местные жители. Вспомним: первое, что повелел епископ после «обретения» иконы – вырубить рощу (видимо, под топор пустили и дерево, под которым её нашли). Значит, это место имело такое большое значение в духовной жизни окормляемого епископом населения, что по-другому он конкуренцию выиграть не мог. И для окончательной победы ему требовалось не только уничтожить рощу, но и применить многократно испытанный в христианстве способ – чудо. Вот и «явилась» икона. Только епископ Прохор в данном ракурсе выглядит скорее гонителем, чем созидателем. Уже упоминавшийся ярославский краевед И.А. Тихомиров пишет: «Когда в стране начало водворяться христианство <…>, то представители и проповедники его <…> для того, чтобы подавить язычество в корне, основали на месте разорённого языческого мольбища христианскую обитель». Использованное прилагательное не оставляет сомнений в том, как было устранено святилище, и позволяет предположить, что легенда об основании монастыря значительно сглаживает ситуацию: вряд ли местные жители беспрепятственно позволили разорить священное место.

А может, ничего этого и не было? Может историю чудесного обретения иконы просто приписали епископу Прохору, взяв за основу известные сюжеты об обретении Феодоровской иконы в Костроме и явлении иконы преподобному Авраамию на горе возле Галича? И епископу – вечная слава, и истории монастыря – достойное начало. Узнать правду в данном случае уже невозможно. Но можно выяснить другое: являлось ли основание монастыря исключительно духовным событием или имело определённые задачи? Чтобы ответить на вопрос следует внимательнее присмотреться к личности самого Прохора.

Для своего времени епископ Прохор (в схиме – Трифон, умер в 1328 г.) являлся не только выдающимся церковным деятелем, но и политической фигурой. О начале его деятельности данных не сохранилось. Известно, что до 1311 года он был архимандритом Спасо-Преображенского монастыря в Ярославле, пока митрополит Пётр не назначил его епископом в Ростов. Немногочисленные сведения о жизни Прохора всё же позволяют утверждать, что он был одним из ближайших сподвижников Петра и пользовался доверием у московских князей. Правители доверяли ему дипломатические миссии. Так, в 1319 году епископа направили в качестве посредника на переговоры с тверским князем (в то время разворачивался конфликт между Тверью и Москвой за торговое влияние).

Когда в 1327 году в Москве было завершено строительство первого в Кремле каменного собора, именно Прохор проводил чин Великого освящения. Это событие имело в то время колоссальное значение, поскольку поднимало Москву на один уровень с более древними и значительными городами Руси. Однако требовался следующий шаг в направлении будущего господства Москвы, и здесь епископ Прохор снова сыграл выдающуюся роль. В том же году на соборе во Владимире он предложил идею канонизации умершего к тому времени митрополита Петра, при котором произошёл перенос митрополичьей кафедры из Владимира в Москву. Идея была принята, и святитель Пётр стал первым московским святым: сначала – местночтимым, а его общерусское почитание было провозглашено в 1339 г. грамотой Константинопольского патриарха. И наконец, именно Прохор исполнял обязанности главы Церкви до приезда в Москву митрополита Феогноста, сменившего Петра. Возможно, основание Прохором монастыря также входит в число скорее политических, чем религиозных событий, хотя подобные события в те годы, как правило, имели тесную взаимосвязь. Вспомним, что Толгский монастырь появился не в глухом, отдалённом месте, как, например, Троице-Сергиева лавра, а на одном из важнейших торговых путей Средневековья – Волжском торговом пути, имевшем огромное значение не только для Руси, ибо он связывал Европу и Азию в единую торговую цепь.

Перемещение столицы центральной Руси из Суздаля во Владимир, а затем в Москву, не влияло на один из главных приоритетов  княжеской политики – желание контролировать этот путь или хотя бы получать с него доход. Поскольку путь этот принадлежал не им и проходил мимо. Поэтому неслучайно появление укреплённого монастыря на важном торговом пути, да ещё в период конфликта Московского и Тверского княжеств. Но поскольку основана была не простая крепость, а крепость-монастырь, требовалась красивая легенда, чтобы скрыть от потомков истинные причины её сооружения, а именно: создание московского форпоста на Волжском торговом пути и уничтожение языческого святилища на близлежащем холме. Увы, опять в основе события лежат власть и деньги. А кто на самом деле основал монастырь – епископ Прохор или иной слуга Москвы – уже не имеет принципиального значения.

Что касается вырубки священной рощи, то это святотатство, как и многие другие, обернулось потом против тех, кто его творил – против служителей Церкви. Русская православная церковь в XX веке наступила на те же грабли, которые она сама подкладывала другим вплоть до XIX века, разрушая священные места обращаемых в христианство народов. После Октябрьской революции она сама подверглась гонениям, а её храмы – осквернению и разрушению. Но почему-то преследования советской властью священников и вообще верующих христиан принято считать кощунством и глумлением над истинной верой, а преследования самой церковью «язычников» и вообще инакомыслящих – заботой о спасении душ и укреплении Церкви. Речь здесь не идёт о конкретных праведниках, отстаивавших свою веру и право на свои убеждения. Речь идёт о концепции, которая довела Церковь до фактического уничтожения. А праведников – людей, живущих по-божески – было немало и среди «язычников», так же как хватало с обеих сторон деятелей, склонных к мракобесию.

События, сопровождавшие основание Толгского монастыря, происходили очень давно, да и было ли всё, что нам известно, на самом деле – мы вряд ли узнаем достоверно. Но, несмотря на все исторические перипетии, остаются на русской земле места, освящённые людскими молитвами с глубокой древности. И одно из них – холм в селе Толгоболь. Много веков люди молились здесь Богу, и неважно, как они при этом именовали Его. Важно, что место это впитало в себя чаяния людей, их просьбы, их благодарения Всевышнему. Конечно, приходило много и таких людей, которые были здесь разочарованы. Но тот, кому дано услышать, возвращается сюда снова и снова, а некоторые даже остаются здесь жить. Ведь в таких местах душа постигает мистический смысл бытия, и кто почувствовал в себе Голос, тот изменился навсегда. Здесь неким особым чувством достигаешь близости с Богом, понимаешь, что на самом деле Он рядом. И душа наполняется светом.

Из цикла «История Толгского монастыря». 2016г.

Радимир Строганов

Фото автора

Российское информационное агентство «Национальный альянс»

Еще на эту тему:

Болотцевские чтения–2017: мнение краеведа

Часть I: Легенда об основании Ярославля. Новое прочтение

Часть II: Легенда об основании Ярославля. Новое прочтение

Часть III: Легенда об основании Ярославля. Новое прочтение

Часть IV: Легенда об основании Ярославля. Новое прочтение

Часть V: Легенда об основании Ярославля. Новое прочтение

Часть VI: Легенда об основании Ярославля. Новое прочтение

Новый взгляд на личность ярославского князя Фёдора Чёрного

Часть I.Загадки и призраки Успенского собора

Часть II Загадки и призраки Успенского собора

Новый взгляд на личность ярославского князя Фёдора Чёрного