Критика и экстремизм: грани ответственности государства.

Как отделить экстремизм от критики власти? На эту актуальную тему разговор с Олегом Игоревичем Липатовым, руководителем Ярославского следственного управления Следственного комитета России.

– Ярославская область как срез России – многонациональна и многоконфессиональна.  Живем пока мирно.

–  Можно сказать, что так. Разумная критика–это  нормальное явление, которое должно быть в любом государстве. Высказывать общественное мнение нужно. Без критики движение вперед невозможно, не будет государственного развития. Но, если это обсуждение происходит на той или иной площадке и акцентируется внимание, например, на расовых или религиозных аспектах, или конкретных группах людей, то это уже экстремизм. Это влечет за собой определенные действия более опасные для общества, чем высказывания.

– Кто просчитывает  опасные мысли и последующие действия?

– Есть правоохранительные органы, которые обязаны это  выявлять. Следственный комитет  осуществляет предварительное следствие, т.е. работаем по предоставленным  материалам. Два года назад подобных материалов  и уголовных дел не было. Потом стали больше внимания уделять  этой проблеме. Выявление таких нарушений закона  является профилактикой  более тяжких преступлений.

–  Значит, задача вовремя  остановить  гражданина, пока он не превратился из критикана в экстремиста?

– Выявить и поставить его под контроль государства. Это важно. К примеру, в нашей  самой большой православной  стране  в мире проживает более 20 млн. мусульман. Есть представители других конфессий.  Хотим или нет, но нужно уважать друг друга. Но, порой, получается так, что  люди одной национальности  своими поступками провоцируют других на ответные действия, которые уже носят экстремистский характер. Можно говорить о разности культур, но я склоняюсь, что  это недостаток воспитания в семье, возможно, просчет в образовательной системе. Бывают пограничные ситуации. Например, в сельской местности, недовольство  вырастает из бытовой почвы (например, кто-то не поделил девушку или кусок земли) и в итоге может мутировать в экстремистские преступления. К слову, в прошлом году было возбуждено два уголовных  дела по фактам экстремизма. В нынешнем – их уже четыре.

– Можем говорить о социальном экстремизме, богатые против бедных или наоборот?

– Кто-то кем-то недоволен потому, что не так успешен? Это уголовно не наказуемое действие. Оно может вылиться  в хулиганство или массовые беспорядки, например, как было  на Болотной площади в Москве. Экстремизм предполагает более радикальные вещи.

– Обрисуйте  ярославского экстремиста.

– Как правило,  это молодые люди 25-30 лет с образованием, но, можно сказать, что  по жизни  не определившиеся. Это мужчины разных национальностей. У них много свободного времени. Они его тратят, чтобы искать «виновника», как они считают, их социальной несостоятельности.  При этом сами не занимаются своим развитием, не стремятся к самореализации.  Есть парни из благополучных семей, есть, наоборот,  из социально-незащищенного слоя. Зачастую, недовольство направлено на приезжих из других регионов. У нас в области был один случай экстремизма на религиозной почве.

– Значит, это  молодежь поколения «пепси», с потребительскими  понятиями?

–  Возможно. Считаю, что с  детства  у каждого должна быть  цель с вектором направления, к примеру, в таком порядке:  выучиться в школе, получить образование или профессию, создать семью, растить детей, радоваться, преуспевать, заниматься творчеством или  помогать людям. Да мало ли, что еще  полезного можно сделать для семьи или общества, страны? Нужно понимать простую истину, что мы  –   не потребители товаров и услуг, а прежде всего граждане, личности, родители или чьи-то дети. Нужно понимать ответственность за слова и действия.

– В советское время человек был в какой-то степени на виду. Может, даже чрезмерно. Но в этом были свои плюсы.  Сейчас получилось так, что человек интересен государству, если  может что-то купить, продать или  как налогоплательщик. Но не хлебом единым мы  живы. В освободившуюся зону влияния на духовный и культурный мир личности вошли конфессии, общественные организации.  Предполагалось, что  они заполнят образовавшийся идеологический пробел. Но не случилось. Обычный маршрут среднего  ярославца – «работа-дом» с небольшими вариациями. Мало, кто думает о саморазвитии, интеллектуальном совершенствовании, в основном, мысли, где бы заработать, мечтания о  гламурной жизни или как оплатить кредит.

–  Считаю, что необходимо пересмотреть  доктрину государства в этой части. Нужно сделать так, чтобы дети и молодежь не выпадали из  его приоритетов. Требуются своего рода наставники  не только детям и молодежи, но, подчас, и взрослым. Ничем не занятый человек становится легкой добычей опасных мыслей или действий. Идеология законопослушности должна начинаться в семье.

–  Кто определяет степень опасности  того или иного текста?

– Это определяют не сотрудники Центра по экстремизму или  управления Следственного комитета. Для этой цели есть квалифицированные  ярославские эксперты, к которым мы обращаемся. Они досконально разбирают слова и фразы, объясняют, что подразумевалось под ними. Надо сказать, что экспертов-лингвистов немного. Считаю, что властям Ярославской области следует задуматься об увеличении возможностей  экспертных учреждений. Кроме того, имеет значение системность высказываний. Нужно понимать, что высказываться  у себя на кухне это одно, а вот на широкий круг  – это другой резонанс и ответственность. Как и в любом деле  у управления  накапливается опыт, как со знаком «плюс», так и со знаком «минус».

Блогосфера наполняется  информацией не всегда хаотично, как иногда кажется со стороны. Анализировать блогосферу нужно систематически, ведь иногда она становится инструментом в руках экстремистских пропагандистов. Такой  мониторинг – это профилактика. Но, возможно, что тогда будет больше уголовных дел и материалов.

– Интернет-площадка, в какой-то степени, представляет собой  монополию нескольких крупных игроков этого рынка. На каких порталах в основном возникают экстремистские высказывания?

–  Мне кажется, что акцентировать внимание общества на этом не стоит. Мониторинг  необходим еще и для того, чтобы система исправляла ошибки, выявляла наиболее одиозных граждан. Но также нужно, чтобы извлекались уроки из критики. 

– В регионе проживают приехавшие на заработки люди.Это раздражитель для коренного население?

– Мое мнение как руководителя следственного  управления и гражданина, чтобы люди, приехавшие к нам, прониклись смыслом  пословицы «В чужой монастырь со своим уставом не ходят».  Надо уважать сложившиеся  традиции, идентичность. Зачем что-то выпячивать? Когда такое происходит, то добра не жди. Пример:  истоки конфликта на Украине. Все упирается в экономические проблемы. Если есть работа, достойная  зарплата для проживания, то проблем особых нет. Уверен, что какой бы национальности не был гражданин, но, если у него хорошая работа, то он будет дорожить ею и соблюдать дресс-код без всяких разговоров о  национальных особенностях одежды. Баланс в российском обществе может быть тогда, когда каждый россиянин с гордостью будет готов называть себя русским. Если вспомнить историю, личная охрана царских особ в России  состояла из кавказских народов. Они гордились этой службой, не выносили вперед национальность. Это и называется патриотизм, его нужно культивировать. Мне кажется, что, если каждый будет считать себя  русским независимо от национальности, при этом, не растворяясь в этом полностью, то и это будет патриотизмом по отношению к нашей большой Родине.

– Возможно, что государство должно ставить перед бизнесом задачу создания рабочих мест, чтобы обеспечить социальное спокойствие, целостность. Многие едут в столицу за лучшей долей. Материально они там устраиваются лучше, чем на малой родине. Но и экстремистов там больше?

– На мой взгляд, люди в столице, как зомби, подчинены более успешным гражданам, в окружении конкурентной среды. Возможно, что именно это обстоятельство делает их более податливыми для агрессивного влияния. Ведь часто мерилом уважения  выступает материальное благополучие. А где-то в деревне, сидя на завалинке,  человек способен просто радоваться жизни, ведь есть вещи, которые не измеряются деньгами.

– Влиять на экономику сложно. Как вы считаете, оправдывает ли деятельность общественных организаций вложенные в них бюджетные гранты на воспитательные цели?

  – Трудно оценить эффективность гражданского сектора. Ведь гранты – это эпизодическая работа. Важно, чтобы  любой мальчишка или девчонка понимали, что своей Родиной надо гордиться, что они живут в великой стране. Но нужно все лозунги подкреплять экономикой. Не будет социальной базы, не будет и идеологии патриотизма. Нужна система, как мне кажется, а не распыление денег на эффектные  одномоментные мероприятия.

Каждый из нас хочет быть в безопасности,  обеспечить это – задача государства. Система иногда успевает предотвратить трагедию, а, порой, упускает инициативу. Раз на раз не приходится. Это и беспокоит. Начиная разговор с руководителем Ярославского следственного управления Следственного комитета России Олегом Игоревичем Липатовым  с  такого опасного явления как экстремизм, мы вернулись к  обыденности: с чего начинается Родина? А она начинается с экономики и уклада в семье, роли каждого из нас в развитии государственности, справедливого внимания государства к гражданам.

Каждый день на Ярославском вокзале в Москве на перроне раздается голос  вокзального диктора.  Из динамика  вперемешку с объявлениями монотонно зачитывает  пассажирам статья из закона об экстремизме, поясняющая, что это такое. Многие, буквально, ежатся и  боязливо оглядываются по сторонам – а ну-ка, где экстремист притаился? И теряются в догадках:  им не понятно –  то ли их это запугивают статьей, то ли так, выразительным чтением, от них отпугивают экстремистов...

Сегодня   декламацией закона или  популизмом политиков  не ответить на актуальные запросы  общества и угрозы  агрессивной среды. Нужны социальные и гуманитарные  преобразования, т.к. именно пробелы в этой сфере часто лежат в основе экстремизма в России. 

Еще на эту тему:

Борьба с экстремизмом: мнение специалиста

Серия «Кибер-тема»: голос науки – разговор с Евгением Роговским.