«Все люди лгут» – уверен американский журналист и экс-аналитик Google Стивенc-Давидовиц

Что бы вы сделали, доведись   попасть в «зазеркалье» – по ту сторону темного экрана компьютера – и узнать о тайнах эмоциональной жизни и интересах пользователей, которые доверяют их поисковой строке Google? Именно в такое положение попал в роли исследователя больших данных Google Сет Стивенс-Давидовиц. 

Будучи журналистом «New-York times», он написал о своих впечатлениях книгу, «Все люди лгут. Поисковики, Big Data и Интернет знают о вас всё», ставшую бестселлером. В ней он назвал историю поисков пользователей в Google «цифровой сывороткой правды».

Стивенс-Давидовиц выступил 09.08.2018г. на дискуссии «Как новые технологии меняют государство» в столичном Институте «Стрелка» и на фестивале «Geek Picnic» в Коломенском. Мероприятие состоялось в рамках летней программы «Binary District x Strelka»  — серии образовательных мероприятий о цифровых технологиях и инновациях, спикерами которых являются мировые лидеры бизнеса, ученые, общественные и политические деятели. 

     Не только Google, но и другие крупные компании, или как их теперь принято называть IT-гиганты, среди которых, в первую очередь, Amazon, Apple, Facebook, Pandora и др., получили в свое распоряжение огромное количество личной информации своих пользователей. Сет Стивенс-Давидовиц рассказал участникам дискуссии на «Стрелке» о тех мощных инструментах анализа заинтересованности аудитории, которые они используют. Это и сравнение персональных данных, и тестирование вариантов A-B, когда IT-компании регулярно проводят маленькие эксперименты, всё время изменяя условия и фиксируя количество кликов. Это помогает понять, чего хотят люди, когда они серфят в интернете. «Мы становимся подопытными, заходя в сеть», – подчеркнул бывший аналитик Google. 

     Оценив огромный потенциал Big Data и обладая технологическими инструментами для их анализа, IT-компании начали наступление на основы современного бизнеса, рекламы, маркетинга, производства новостей и развлекательного контента в СМИ и на традиционном ТВ. Но даже сами они до конца не понимают, как обращаться с полученными знаниями – слишком уж сложны коллизии нового мира. В целом, как считает Стивенс-Давидовиц, Большие данные – это не хорошо и не плохо, это мощный инструмент, который может быть использован, чтобы задействовать этот огромный потенциал на пользу обществу или, наоборот, беспощадно вторгнуться во внутреннее пространство людей. Пока использование таких технологий больше коснулось потребительских продуктов, но и правительство, госсектор имеет большой потенциал в этой области.

     Используя Big Data, правительство, государственные службы могут перенаправить ресурсы на нужды населения, проявить себя более ответственными перед ним. Как при этом не дать правительству возможность безнаказанно манипулировать гражданами? Как же современные государства реагируют на ситуацию? Именно на этот вопрос попытались дать ответы участники состоявшейся в Институте «Стрелка» дискуссии. И у них нашлось, что сказать о том, что может дать государству использование технологий, как они меняют жизнь правительства, граждан и бизнеса, к каким новым рискам это ведет и какие ограничения здесь должны быть.

        Открывая дискуссию, модератор Тина Бережная, советник генерального директора «RT» по информационным технологиям подчеркнула, что цифровые технологии делают прозрачными отношения между правительством и гражданами, улучшают сервис, предоставляют возможность для подотчетности, снижения расходов. С другой стороны, возникают новые риски, связанные с защитой цифровой информации, безопасностью цифровых операций, неравным доступом к информации в различных странах, социальными издержками за внедрение технологий. 

      С точки зрения управленца Big Data – кладезь для того, чтобы сделать жизнь людей удобнее и комфортнее. Именно об этом рассказал Артем Ермолаев, министр Правительства Москвы, руководитель департамента информационных технологий города Москвы. ИТ, школы, медицина, транспорт города – все это входит в сферу его компетенции. «Данные, цифра – для нас всё, это способ делать жизнь людей лучше», –  подчеркнул он. Цифровая трансформация в управлении столицей началась в 2011 году. Тогда не было известно точно, сколько в городе врачей, учителей. А в столице, в которой ежегодно 700 тысяч человек меняют местожительство, такие знания решают очень многое. Ведь для этого нужно адаптировать транспорт, больницы, школы. Инвестиции в цифровое развитие будут продолжать расти. Например, в ближайшем будущем в школах на уроках помогать учителям задавать индивидуальную траекторию ученикам при выполнении цифровых заданий в классе на 30 человек будет искусственный интеллект. В этой связи очень важно партнерство с крупным ИТ-бизнесом, подчеркнул Ермолаев.  Именно он умеет работать с конечным потребителем, ведь государственный маркетинг, т.е. продвижение госуслуг, у нас пока просто не существует. И результаты цифровизации управления не замедлили сказаться. Россия в рейтингах ООН перешла на одно из первых мест по скорости продвижения электронных сервисов.

      То, что государство и его управленческая деятельность постепенно превращаются в технологическую «среду» – вполне естественный процесс эволюции модели современного государства, считает Евгений Кузнецов, глава директор «Орбита Кэпитал Партнерз», управляющий компании венчурного фонда «Росатома», специалист по инновационному менеджменту и экономике будущего. Эта модель появилась на свет после заключения Вестфальского мира в XVII веке. Именно тогда возник современный капитализм с его финансовой моделью. В тот момент оно отвечало интересам человеческого общества. Сегодня глобальные возможности и амбиции этого бизнеса стали могущественнее государственных.

      Тогда, в XVII веке, начавшийся цикл истории создал представления о национальном государстве, тотальной войне и пропаганде и многие другое, тогда же появились модели ресурсов, направленных на инновационные технологические прорывы. Этот цикл заканчивается и государство в классическом виде не переживет эту технологическую революцию, оно больше не конкурентоспособно. Теперь очень важно, кто возьмет в руки этот инструмент. 

      Современным государствам, даже Китаю, известному своей изоляционистской информационной политикой, тяжело удержать информационное пространство, наступление цифровых денег, разрушающих финансовую монополию, и блокчейна, который разрушает монополию на регулирование. Государства-«барьеры» неизбежно уйдут в прошлое, хотя и потратят немало сил, чтобы сдержать радикализм технологических инноваций. И сложность технологической революции поможет им продержаться довольно долго. Но все усилия подобного рода обречены на провал. У государства есть только два пути: либо оно трансформируется, либо меняется. Будущее за государством-«средой», энвайронментом (прим.ред. – форма искусства, где зритель является участником действа), лидером инноваций и нормативных изменений. Только тогда можно  прокатиться подобно сёрферу, балансируя, на волне технологических инноваций, которая каждый раз сметает и перемалывает очередной установившийся миропорядок. Словом, цифровая среда начинает бросать все больше вызовов традиционной государственной модели и на каком-то этапе государство может реагировать довольно жестко, становясь тем самым неконкурентной формой регулирования отношений между людьми. Выигрывают в этой ситуации те государства, которые предлагают для стартапов более комфортное законодательства и условия. Именно в эти страны усиливается технологическая миграция. Появились даже космическая нация, цифровое государство и гражданство.

     Речь идет не только о технологизации государственных управленческих функций. Есть и другие функции и связанные с ними риски. По-другому встает вопрос и об обеспечении безопасности. А если взглянуть на дело шире – вопрос, по словам Евгения Кузнецова, стоит о новом общественном договоре, т.е. распределении прав и обязанностей сторон.

    Государство – в интересах оптимизации управления и безопасности – стремится иметь больше данных, больше контроля над гражданами, а те, в свою очередь, вправе претендовать на безопасность их хранения. И той и другой стороне надо определиться – на что именно они согласны, что будет предметом нового общественного договора между людьми и государством? Платить ли тем, кто отдает свои данные? Идет ли речь о том, что privacy полностью исчезнет? Как найти здесь хрупкий баланс, который поможет развиваться?

     Разные страны в соответствии со своими традициями по-разному решают такие задачи. В Китае, например, как рассказал Алексей Гусев, директор по развитию инновационной системы РБК, уже создан национальный рейтинг, в котором каждому гражданину присуждается набор социальных очков по благонадежности. Те, кто соответствует всем требованиям к благонадежному гражданину получают, например, разрешение на покупку второго автомобиля, что очень актуально для перенаселенного Пекина. 

      Пилотный проект был запущен в неблагонадежном Синьцзян-Уйгурском    районе, где, с точки зрения центрального правительства, существует террористическая угроза, и это можно назвать внедрением цифровой слежки за гражданами. Были собраны библиометрические данные всего населения и на основании данных по ДНК опрошены все родственники лиц, которых считают склонными к сепаратизму.

      Что касается тех, кто живет в России, по прогнозу, который дал генеральный директор «Lab.Ag» Артем Геллер, эксперт Совета Федерации Комиссии по развитию информационного общества, в ближайшие пять лет злоупотреблений по использованию больших данных  больше им следует опасаться скорее со стороны IT-гигантов, Google, Яндекса, чем со стороны государства. Государство, конечно, располагает не меньшим запасом данных, но не может их эффективно использовать в силу устарелости технологической инфраструктуры, стандартов хранения данных, алгоритмов.  Не хватает и опытных кадров, на рынке труда – кадровый голод на аналитиков, исследователей Big Data, специалистов в различных областях цифровизации. Исправить ситуацию здесь помогает сотрудничество с крупными корпоративными партнерами. Примеров можно привести много, например, совместный проект Яндекса с участием федерального и московского правительства, когда пассажиры могут узнать, где находится ближайший троллейбус. Первоочередной технической задачей, по словам Геллера, здесь является привести электронное государство к образу единой экосистемы с единым удобным, максимально коротким интерфейсом, ассоциированным с нативными помощниками в современных гаджетах, такими как Siri, Google assistant и др. Пользователи даже не должны понимать, что они имеют дело с сервисами, предоставляемыми государством. Они просто должны ими пользоваться и именно так и будет вести себя новое поколение.

   Строгость законов в России искупается необязательностью их исполнения, считает Алексей Кузнецов. Государство пока более инертно, чем корпорации, и мы пока в начале установления баланса между государством и гражданами, которые еще не очень понимают все последствия использования персональных данных.

      Несколько штрихов к «особенностям национальной цифровизации» прибавил и Артем Ермолаев. Так, после создания сервиса для онлайн-жалоб пришлось срочно имплементировать алгоритм для проверки, не используется ли при отчете чиновников в пабликах фотошоп. О таких случаях сигнализировали сами изумленные жители. Были и другие случаи, например, западных экспертов очень удивил случай при создании автопарковок, когда, буквально, через несколько часов после установки там паркоматов, один из них был облит бензином и подожжен, а в другой был воткнут лом.

       Что же касается госсектора США Стивенс-Давидовиц рассказал о том, как именно он в ближайшем будущем будет активно использовать большие данные. Например, в ситуациях с распространением эпидемических заболеваний, в первую очередь гриппа. Государственные службы в США, которым очень нужна эта информация, собирают данные из больниц медленно, на это уходит неделя-другая. А по соответствующим поисковым запросам в Google («насморк», «лекарства» и проч.) нужную информацию о том, что в каком-то городе люди ищут способы лечения, можно получить почти мгновенно и локализовать эпидемию. По данным поисковиков можно предсказать, что человек болен задолго до перехода болезни в тяжелую стадию. Поиски информации, связанной с самоубийством, тоже могут дать очень многое. Можно также по запросам пользователей узнать реальный уровень сегрегации, расизма в обществе, или, наоборот, определить районы с наиболее благоприятными условиями для благосостояния. Однако важно, чтобы данные, полученные в Интернете, не были повернуты против самого человека превентивно, еще до совершения какого-либо поступка. Хотя в случае совершенного преступления они неизбежно становятся вещественными доказательствами.

     Многое для того, чтобы улучшить качество жизни общества, используя инструменты анализа больших данных, можно также сделать с помощью персонализации данных, сказал бывший аналитик Google. Сейчас у каждого пользователя своя личная страница на Amazon. Но такие важные для жизни сферы как образование или медицина еще не персонализированы, хотя инициативы по созданию персональных траекторий обучения в США уже продвигаются. И они уже применяется на практике, результаты по математике и чтению у школьников, учащихся по таким программам, улучшаются. Сет Стивенс-Давидовиц также уверен, что новое европейское законодательство GDPR, которое дает возможность гражданам ограничить доступ к персональным данным, является хорошей инициативой. Компании стоит ограничивать в их деятельности по сбору данных, хотя это очень сложно, общие положения о защите персональных данных принесут пользу, подчеркнул он. Нужна борьба против бесконтрольного использования данных, граждане должны установить этому границы, свобода выбора заслуживает этого, сказал он, подчеркнув, что пока мы всё-таки мало знаем о возможных социальных последствиях новых возможностей использования больших данных. Ведь мы входим в неизвестные области, где многое остается непонятным. 

  Нельзя не согласиться с тем, что вряд ли стоит сбрасывать со счетов такую важную вещь в отношении приватности как свобода выбора. Даже если дело идет о, казалось бы, таких малозначительных вещах как  право не пользоваться банковскими «шаблонами» и делать платежи «руками», чтобы «ощущать» течение денег, которые постепенно всё больше становятся фикцией. А уж насчет права врача в случае необходимости уделить своему больному несколько больше времени, чем допустимо по строгому электронному регламенту– эту ситуацию очень хорошо понимаешь, когда сам оказываешься пациентом. 

    Ну, а если услышишь в ответ, что это идет против прогресса, то не стоит ли внимательнее посмотреть, куда именно идет прогресс и не слишком ли одностороннее технократистское представление о нём нам предлагается. Ведь не стоит забывать, что в стране с большими диспропорциями между столицей и более отдаленными регионами, очень разнородной потребительской культурой и низким уровнем критического мышления, но зато с огромной властью манипуляционных технологий над информационным пространством, «дары» новых технологических волхвов неизбежно будут иметь большие социальные издержки. 

Каково жить в «обществе сетевых эксгибиционистов», по выражению Артема Геллера, где анонимности просто не может существовать – задумываясь об этом, нельзя не вспомнить, что многие коллизии современной жизни давно уже были описаны многими писателями, например, в романах «1984» Джорджа Оруэлла и «О, дивный новый мир» Олдоса Хаксли.  Вопрос о том, насколько общество сейчас близко к тем опасностям, которые они изобразили, казалось витал в аудитории. Но для российской аудитории небесполезно заглянуть и в собственную историю. Социальный и научно-технический гигантизм был присущ нашей стране в течении многих десятилетий. Да, благодаря ему был создан огромный научно-технический потенциал – но у него была и своя цена. А в издержках – нарушение экологического равновесия как цена за освоение казахстанской целины, техногенные катастрофы, бесчисленные затопленные «матёры» (прим. – «Прощание с Матёрой» – повесть Валентина Распутина об истории затопленного из-за строительства электростанции острова посреди реки Ангары и его жителей. Книга была экранизирована, по ней были сделаны театральные постановки) и многое другое.

    Если говорить о надеждах на поколение миллениалов, которые уж точно знают, как жить в цифровом обществе, рождены с «кнопкой на пальце» (кстати, по этому поводу последнее время шутят: «женщины и дети вперед»), то умение бегло нажимать на кнопки еще не означает умения справиться со всей совокупностью социальных задач, тем более в обществе, отягощенном противоречиями переходного периода. Каждое поколение вступает в социальную жизнь со своими надеждами, а сталкивается, как сказал советский поэт Борис Слуцкий, с «ревущим ливнем» истории ( строки из стихотворения «История над нами пролилась» – «… хотел наш возраст или не хотел,  наш век учел, учил, и мчал, и мучил  громаду наших душ и тел…»). 

Если оглянуться хотя бы на российскую историю предыдущего XX столетия, то каждое новое поколение по-своему было затронуто «ливнем» истории. Первое молодое поколение послереволюционного времени …. Это именно ему были посвящены строки того же поэта: «Сгорели в танках мои товарищи до пепла, до золы, дотла… Трава, полмира покрывающая, из них, конечно, проросла. Мои товарищи на минах подорвались, взлетели ввысь и много звёзд далёких, мирных из них, моих друзей, зажглись.  Про них рассказывают в праздники, показывают их в кино… И однокурсники и одноклассники стихами стали уж давно».

       Тем, кого назвали «шестидесятниками» – пришлось столкнуться с новым социальным выбором во время «оттепели». Многие из вступивших во взрослую жизнь в 1980-е годы, узнали, что такое Афган. 1990-е стали временем краха всего жизненного мира и ценностей для тех, кто был воспитан в советских школах где учили тому, что называли тогда социалистическим гуманизмом.

     Те, кто родился после 2000 года, как считают исследователи, очень мало склонны доверять нынешним социальным, потребительским ценностям. Гораздо больше доверяют они технологическим сервисам и мнению друзей по сетям, «своих людей», но ведь именно с использованием диджитал-инструментов и блогеров-инфлюэнсеров идет за ними рекламная и маркетинговая «охота». Мир же политических новостей сейчас еще более далек от объективности.

     Как будет вести себя это поколение и как оно справится с вызовами их Века, отрезка истории? Этот вопрос пока не имеет ответа.

Марианна Соколова

Фото автора

Российское информационное агентство «Национальный альянс»

Еще на эту тему: Судьба издательства «Наука»: сценарии будущего

Встреча на Стрелке с Джимми Уэйлсом: основатель Википедии о будущем цифровых технологий

«Время или… жизнь?»: итоги конференции клуба ИТ-директоров «Я-ИТ-Ы»

Цивилизационные ценности и роль независимых СМИ в цифровых трансформациях экономики

Александр Малькевич: «Нужна перезагрузка информационной отрасли»

Форум B.E.E.R. или Best Engineer Event in Republic

«Digital transformation-2018»: диагноз ситуации от лидеров рынка

Screenlife как стиль жизни и рекламы. Social Media Moscow conference 2018

Навстречу VI Международному Съезду TELECOMTREND в Санкт-Петербурге

Культура СМАРТ-потребления: что это такое?