«Дачники»: премьера на Перовской сцене Театра иллюзий

В марте с. г. исполнилось 155 лет со дня рождения Алексея Максимовича Пешкова (литературный – псевдоним Максим Горький), замечательного русского и советского писателя, классика отечественной литературы.

 К юбилейной дате приурочена премьера его пьесы «Дачники» в постановке Сергея Векслера, Заслуженного артиста России на Перовской сцене столичного Театра иллюзий.

Свою третью по счёту пьесу Горький закончил и опубликовал в 1904 г., и в том же году «Дачники» были поставлены на сцене Драматического театра В. Комиссаржевской в Санкт-Петербурге. Написал он её под влиянием, и, смеем добавить, очарованием, чеховской «Чайки», впервые поставленной в 1896 г., и одновременно в споре, ожесточенном и мятежном противостоянии «буревестника революции» всему этому чеховскому миру «человеческих муравьев». Спор и перекличка эстетик и идей двух этих писателей явственно просматривается и в чеховском «Вишневом саде» (1903 г.)

Но, если чеховская «Чайка», несмотря на внешний реализм, пронизана глубокой поэтичностью («комедия, три женских роли, шесть мужских, четыре акта, пейзаж (вид на озеро); много разговоров о литературе, мало действия, пять пудов любви», как высказался сам писатель в одном из писем), то Горький как автор «Дачников» выступил, прежде всего, как непримиримый обличитель нравов тех, о ком Чехов создал свою «комедию». 

И в той, и в другой пьесе речь шла о судьбе людей, которых принято называть русской интеллигенцией, людьми умственного труда. Для самого автора «Дачников»: это интеллигенция, вышедшая «из демократических слоёв», которая «достигнув известной высоты социального положения, потеряла связь с народом — родным ей по крови, забыла о его интересах, о необходимости расширить жизнь для него». 

Герои пьесы – дети мещан, небогатых родителей. получившие хорошее образование и перспективные востребованные в обществе созидательные и мирные профессии. Инженеры, врачи, адвокаты, учителя, литераторы, артисты – представители творческих профессий. Впрочем, есть среди них и ушедший на покой фабрикант и начинающие чиновники. Все они уже продвинулись на профессиональном поприще, приобрели достаток, обзавелись  семьями и недвижимостью, вот уже и дачниками стали – семьями выезжают на лето на природу – дачи, оборудованные электрическими звонками, веселье, соседские посиделки, интеллектуальная игра в шахматы, опять же коньячок и вино, прекрасные дамы, пикники, домашние спектакли и представления – а  отнюдь не копание картошки, как во времена позднейшие, нам больше известные. Словом, «...здравствуйте, дачники, здравствуйте, дачницы, … объясненья бурные,и слова амурные,и признанья нежные до самого утра... чок-чок-чок, о рюмочку рюмочки стучат, … буль-буль-буль-бутылочка зелёного вина...», как поется в песне, которая звучит в спектакле. Правда, здесь звучит лишь один её куплет в той редакции, которую сделал для прекрасного фильма «Дни Турбиных» (1976 г.) поэт Михаил Матусовский. Реальная же история этой песни начинается примерно в 1910 г. Автор её неизвестен, но вариантов текста существует немало, включая даже пионерскую «Баклажечку». Кстати, песня вносит в восприятие спектакля и неизбежную ассоциативную связь с булгаковским романом «Белая гвардия», легшим в основу пьесы и позже фильма, посвященным судьбе того же среднего сословия – военной его части (так и просятся на язык строчки уже из другой песни Булата Окуджавы: «господа-юнкера, да и нынче вы все неженаты….»), но уже примерно на 14-15 лет позже, когда во времена Гражданской войны эти люди попытались  встать на пути петлюровских войск и были перебиты. Скорбными тенями встают эти люди в памяти народа, который должен помнить и знать свою историю.

 И пускай для местных жителей, обслуги, они только «вроде как в ненастье пузыри на луже… вскочит и лопнет… вскочит и лопнет…». Пускай их обличает как жалких и нелепых людишек («Маленькие, нудные людишки ходят по земле моей отчизны. Ходят и — уныло ищут места, где бы можно спрятаться от жизни»), не имеющих общественных идей, ещё один не менее нелепый странный персонаж пьесы Влас, брат жены и помощник адвоката Сергея Васильевича Власова (это один из alter ego Горького, другим он сделал врача Марью Львовну). Но сами они продолжают делать свои дела, уверены в праве на комфорт и заслуженный отдых. Как говорит в ответном монологе инженер Суслов: «Мы наволновались и наголодались в юности; естественно, что в зрелом возрасте нам хочется много и вкусно есть, пить, хочется отдохнуть… вообще наградить себя с избытком за беспокойную, голодную жизнь юных дней… мы все здесь — дети мещан, дети бедных людей… Мы, говорю я, много голодали и волновались в юности… Мы хотим поесть и отдохнуть в зрелом возрасте — вот наша психология. … Я взрослый человек, я рядовой русский человек, русский обыватель! Я обыватель — и больше ничего-с! Вот мой план жизни. Мне нравится быть обывателем… Я буду жить, как я хочу!».

Всё бы хорошо и спокойно, всё вполне легитимно в плане личной свободы, но вот только «Аннушка уже пролила масло» и жернова истории в очередной раз начинают мощно, хотя и пока тихо, поскрипывать и разгоняться. И все эти «человеческие муравьи» начинают ощущать, что они похоже оказываются как раз между молотом и наковальней и попадают под эти самые жернова – под колеса неизбежно приближающегося железного «паровоза» истории, который, как водится, наметил себе маршрут через их мирные ряды. И скоро, скоро захрустят скорлупками под колесами этого прожорливого к человеческим жизням «паровоза» маленькие красивые ракушки – уютные домишки и человеческие мирки этих самых муравьев.

Правда, в отличии от относительно небольшого количества чеховских героев («три женских роли, шесть мужских») в пьесе Горького их значительно больше (в списке действующих лиц пьесы их, вместе с второстепенными, вообще насчитывается 26, хотя в спектакле удалось насчитать 17).  Когда главные горьковские герои собираются вместе в IV действии, в котором разрешаются сразу все наметившиеся по ходу пьесы драматические линии и конфликты, при таком многолюдьи на сцене нелегко удержаться зрительскому вниманию. Это усложняет творческие задачи любому режиссеру в заключительной части пьесы. Зато даёт возможность задействовать большую часть труппы, чем воспользовался и режиссёр Сергей Векслер в поставленном им спектакле. 

 Пьеса Горького, в которой, по сути, обличались чеховские герои, вышла в год, когда, увы, не стало самого Антона Павловича. Будущее осталось тогда за Горьким и «паровозом» истории. Правда, в более отдаленные времена сценический успех «Чайки», сначала провалившейся на сцене, а потом превознесённой, превзошёл все мыслимые ожидания. Но и «Дачники», хотя и не могут поспорить с чеховской пьесой в этой отношении, оказались востребованы в отечественном театре и кинематографе. Повстречались эти две пьесы и на Перовской сцене, где ещё совсем недавно шёл глубокий по своей драматургии и содержанию, хотя и не ортодоксальный по сценической форме, спектакль «Рассказы Константина Треплева» по «Чайке» (постановка Гульнары Галавинской). По-видимому, есть какая глубокая закономерность в том, как и когда «Дачники» сменяют «Чаек» на российской сцене. Но «Чайки» ведь обязательно возвращаются, на то они и крылаты как Ника.

Новый спектакль по горьковской пьесе поставлен в русле близкой творчеству Горького традиции русского классического психологического театра, в соответствии с чем выстроена и вся его сценография. В качестве своих творческих ориентиров в этом спектакле Сергей Векслер, по его словам, также наметил и возвращение к правильному, чистому, классически звучащему русскому языку. 

Правда, в самом конце пьесы, как может заметить внимательный зритель, режиссёр позволяет себе маленькую «поэтическую вольность» – писатель Шалимов, на фоне дачно-лесных декораций, начинает писать новую пьесу, по всей видимости под вдохновением от увиденного. Что же, если на стене висит ружьё, должно же оно выстрелить, а если в пьесе есть литератор… Да и вообще – любой спектакль строится на синергии исполнителей- актеров и воспринимающей стороны - публики, кроме сценического действия – это еще и мысли, воспоминания, ассоциации, и, наконец, впоследствии обсуждения, отзывы, словом, то, что расползается по страницам СМИ, передается в разговорах и  рекомендациях, живой маленький универсум. Сцена на Перовской исправно, с каждой премьерой, такие процессы порождает. Тем более, что и вся история возникновения района Новогиреево, где находится театр, связана как раз с благоустроенным дачным посёлком, который построил здесь в начале XX века Александр Иванович Торлецкий, получивший в этой местности в наследство ранее незаселённый земельный участок.  Здесь был проведен водопровод, были электрическое освещение, телефонная станция, почта, телеграф, сберегательная касса, охрана. Даже была проведена дорога от железнодорожной станции до центра посёлка. И до сих пор многое здесь напоминает об этом, например, названия некоторых улиц, парка  –  Терлецкие пруды. Так что место для постановки «Дачников» выбрано очень соответствующее.

Особое спасибо режиссеру за сохранение сценической аутентичности эпохи, в которой происходит действие спектакля, костюмов и антуража: «А ты взял свечу?», «Найду спички разжечь огонь», «Дайте огня, Саша», «Глупая дача. Устроены электрические звонки, а везде щели… пол скрипит…» - все эти фразы в самом начале нежат зрительский слух и задают ностальгическую тональность, включая в том числе и зрительские тактильные рецепторы. 

 А художникам спасибо за прекрасные аутентичные костюмы той поры: белые блузки и нарядные шляпки, длинные, стройнящие фигуру и женственные юбки у женских персонажей, мужские простые, но элегантные костюмы и разнообразные головные уборы – шляпы и даже панамы, точно характеризующие героев (художник: Светлана Румянцева, костюмер Елена Прядко).  Влас, например, носит бесформенную мягкую панаму, фабрикант Двоеточие и литератор Шалимов – свободного покроя романтическую и элегантную летнюю шляпу-канотье соответственно. Как говорится, это как раз тот случай, когда форма и размер шляпы имеет большое значение. 

Все занятые в постановке пьесы Горького актёры сцены на Перовской, как всегда, оказались на высоте. Главное, что сохранилось ощущение сыгранности, стиля театра на Перовской, который, напомним, был создан ещё в 1989 г. режиссёром Кириллом Панченко и прошёл долгий творческий путь.

В постановке заняты народный артист России Виктор Никитин (литератор Шалимов Яков Петрович), заслуженная актриса УССР Светлана Варецкая-Загородняя (служанка Саша), заслуженные артисты РФ Николай Мальцев (Дудаков Кирилл Акимович) и Константин Никифоров (Двоеточие Семен Семенович), а также ведущие артисты театра: Лариса Капустина в роли Варвары Михайловны Басовой, Татьяна Волкова в роли Юлии Филипповны Сусловой, Тамара Карант – Ольга Алексеевна Дудакова, Павел Ремнев – Сергей Васильевич Басов, Юлия Малинина – Калерия, Александр Поваляев – Влас, Александр Серов-Останкинский – Суслов Петр Иванович, Михаил Малинин – Рюмин Павел Сергеевич, Елена Штепенко – Марья Львовна, Любовь Васина – Соня, Владимир Витан – Замыслов Николай Петрович, Антон Зарудний – Зимин, Олег Жуков – Пустобайка.

. Интересные режиссерские подходы в «Дачниках» дали им возможность открыть новые грани собственного таланта и потенциал профессионального мастерства. 

Хочется добавить, что Театр иллюзий продолжает весенний показ премьер. Скоро на сцене на улице С. Лазо состоится премьера спектакля для детей «На волшебной дороге» в постановке режиссера Евгении Белолипской. В основе постановки приключенческая история в контексте компьютерной игры, которая познакомит юных зрителей с правилами дорожного движения, знание и соблюдение которых необходимо для безопасного поведения на дороге.

Марина Борисова

Фото Натальи Куриновой

Российское информационное агентство «Национальный альянс»

Подписывайтесь на официальный канал в Telegram 

Партнер — Интернет-бюро юриста Руслана Чалова Чалов.рф 

Еще на эту тему:

Туфли Эльзы: легкий эйджизм с тяжелыми последствиями

«Женитьба Фигаро» с аншлагом в Театре на Перовской

«Сон про Несон» в московском Театре на Перовской

Московский «Сон в летнюю ночь» в театре на Перовской улице

Народный театральный эксперт о премьере «Бальзаминов» Булгаковского Дома

Анфиса в стране виртуальных чудес

«Война и мир» в постановке Театра Алексея Рыбникова

Культурный код Николая Некрасова

Театр о зрителе и для зрителя

Найдите тот театр, который окажется по душе

Творческий взгляд: необъяснимая Россия в стихах

«Война и мир» в постановке Театра Алексея Рыбникова

Чехов и мы: «Рассказы Константина Треплева»

Танец как психотерапия: пластический спектакль «БОГinЯ» на московской сцене

Клоун клоунов, который лечит душу

Трио художников и тема уходящей эпохи «На индустриальных скоростях»

Победитель «Киноленты» Глеб Волошин: в катастрофических жизненных ситуациях – собрать силы и бороться.

Маэстро Мастранджело из Санкт-Петербургского театра «Мюзик-Холл»

Поэт Александр Олейников: как от жизни «в полосочку» лирики становятся баснописцами